Узнав, что Николая Петровича отправили на пенсию, Света немного приободрилась. Ведь кроме него никто из учителей не называл её Семёном. Одноклассники с ней почти не общались, а для друзей, своей мамы, а теперь ещё и моей семьи она была Светой. И всё было бы хорошо, если бы ей не приходилось теперь из-за финансовых трудностей заниматься поисками подработки, ведь для не знакомых с ней работодателей по паспорту она была только Семёном, и ничто с этим нельзя было поделать.

Даже самому обычному четырнадцатилетнему подростку не так просто найти себе подработку в небольшом городе, вроде нашего. Все места на обычных детских работах, вроде разносчиков газет, давно были заняты беспризорной ребятнёй, а мало-мальски ответственные дела работодатели не очень доверяли подросткам. А уж к Свете тем более они относились с подозрением, стоило им лишь заглянуть в её паспорт.

Перепробовав все доступные вакансии в центральном районе, Света вынуждена была перейти к поиску предложений на окраинах города. Так уж получилось, что она никогда ещё не ездила на общественном транспорте одна, поэтому я, лишь узнав о намечающейся поездке, сразу же вызвался сопровождать её. Тем более что окраины города вряд ли можно было назвать спокойным районом, особенно в декабре, когда вечерело довольно рано.

Мы договорились встретиться в половине шестого возле Светиного дома. Погода была уже по-настоящему зимней: тридцатиградусный мороз сковывал дыхание, а ледяной ветер пробирал даже сквозь дублёнку, бросая противный колючий снег в лицо. Света, едва выйдя из дома, тут же плотнее закуталась в своё пальтишко, прячась от холода, но от моего предложения перенести поездку на другой день отказалась — она не могла упускать даже такую призрачную возможность найти себе работу.

— Мне так неловко, что я причиняю тебе столько беспокойства! — проговорила Света, когда мы подошли к остановке. Её щёчки были розовыми то ли от смущения, то ли от мороза.

— Ничего страшного, я уже привык, — выдал я, не подумав, но видя, как Света ещё сильнее смутилась, тут же исправился: — Я хочу сказать, мы же не чужие друг другу люди, и для меня вовсе не проблема лишний раз с тобой прогуляться.

— Правда? — глаза девочки засияли. — Я рада, что могу на тебя положиться! Знаешь, я ведь кроме тебя никому не рассказывала о своей проблеме. Думаю сказать им позже, когда найду подработку, чтобы они сильно не волновались.

И это было только к лучшему! Ведь если бы Женя узнала о трудностях Светы, то не оставила бы её в покое, пока сама не выбила ей приличное место всеми правдами и неправдами. Я же просто не мог упустить такой шанс проявить заботу о Свете, дав ей почувствовать себя настоящей девушкой!

Случай сделать это мне представился сразу же. Подошедший автобус был настолько полон людьми, едущими с работы, что мне пришлось чуть ли не кулаками расчищать путь для себя и для Светы. Пробившись сквозь возмущённую толпу, я пропустил Свету к окну, а сам встал между ней и напирающей массой людей, крепко ухватившись за поручни. Едва мы успели устроиться, как автобус рванул вперёд так резко, что если бы пассажирам было куда падать, то не обошлось бы без жертв.

Свете было никак не достать до поручней, сидений возле окна тоже не было, поэтому она, чтобы сохранить равновесие, ухватилась обеими руками за меня. Я вовсе не возражал против этого, даже наоборот, разомлел от ощущения того, как хрупкая девочка крепко держится за мою одежду, словно ища во мне защиту от всей этой толпы чужих людей.

— Ой, я даже и представить себе не могла, что тут бывает такая ужасная давка! – проговорила негромко Света, когда движение автобуса немного выровнялось. – Без тебя я, наверное, даже залезть в него не смогла бы.

— Да я и сам-то никогда раньше не ездил в час-пик, — я крякнул, сгибаясь под напором проталкивающихся к выходу пассажиров, но не позволил никому из них даже слегка толкнуть Свету. – Но если ты получишь там работу, тебе придётся ездить так каждый вечер?

— Ну, я так поняла, там свободный график, я могла бы выходить из дома пораньше, пока нет такой давки, — неуверенно проговорила Света, снова цепляясь за меня, чтобы удержаться на повороте.

Я посильнее упёрся ногами в пол, отпихивая особо наглого мордастого мужика, который норовил протиснуться к окну. Не обращая внимания на его ругань, я всего на секунду представил Свету, намертво зажатую среди этих здоровенных, небритых, воняющих потом и куревом мужиков, и у меня даже сердце защемило от одной только мысли об этом.

— Если хочешь, я буду провожать тебя каждый день, — искренне предложил я, чувствуя в себе решимость действительно поступать так, если будет необходимо.

— Шутишь, да? – хихикнула Света, подняв головку и посмотрев мне в глаза. – Может быть, тогда и ждать меня там будешь часа четыре?

Я не нашёлся, что ответить. Конечно, звучало смешно и бессмысленно, но я готов был пойти на любые жертвы и глупости, лишь бы оградить Свету от всех этих жизненных трудностей. И я с лёгкостью расстался бы со всеми своими сбережениями, скопленными с гонораров за сказки, если бы не знал наверняка, что Света откажется их принять – ведь если бы ей пришлось за чей-то счёт удовлетворять потребности своей души, она бы возненавидела саму себя за это.

Тут я почувствовал, как Света, несмотря на то, что автобус шёл ровно, прижимается ко мне сильнее, словно собираясь снова обнять меня на глазах у всех. Впрочем, в давке её движения были незаметны, и вот её руки уже скользнули за мою спину, а кудрявая головка слегка прильнула к моей груди. Я затаил дыхание, боясь неловким движением нарушить нашу маленькую идиллию, но в то же время напряг всё тело что было сил, чтобы даже не шелохнуться под напором пассажирской массы.

Света больше ничего не говорила, просто стояла, прижавшись ко мне, словно благодаря меня за решимость помогать ей, во что бы то ни стало. И лишь когда автобус свернул на окраинную улицу города, и толпа пассажиров начала потихоньку редеть, девочка нехотя отстранилась от меня, чтобы выглянуть в окно.

— Нам на следующей, — тихо сказала она, оттаяв ладошкой маленькое пятнышко на замёрзшем стекле.

— Угу, — кивнул я, начиная понемногу пробираться к выходу. Толпы уже почти не было, зато автобус шатало так, что мне приходилось держаться за поручни обеими руками, чтобы не упасть.

Когда автобус остановился, мы вышли вместе с несколькими другими пассажирами, на вид серыми и уставшими после рабочего дня. Все они тут же деловито разбрелись кто куда, и мы со Светой остались на останове одни. Район, в который мы приехали, выглядел пустынным по сравнению с центром города даже в такое время. Фонари вдоль тротуара почти не горели, а света из окон домов и открытых ларьков едва хватало, чтобы различать дорогу через заснеженный двор, в который мы свернули в поисках нужного Свете адреса.

Офисное здание, которые мы искали, находилось где-то на задворках, между группой панельных пятиэтажек, заброшенной стройкой и пустырём. По этому адресу, судя по вывескам, располагались не менее двух десятков самых разнообразных контор мелкого пошиба – от обувной мастерской до дизайнерского агентства.

Та фирма, куда пришла устраиваться Света, специализировалась на бюджетной рекламе. Им нужна была девушка располагающей внешности для презентации какой-то линии подростковых товаров. Более подробно Света мне не успела рассказать, да это было и не важно – главное, чтобы она, наконец, смогла найти работу со стабильным доходом, и вышла, наконец, из депрессии.

Я остался дожидаться Свету в пустой приёмной, пока сама она прошла в соседний кабинет, на собеседование к организатору рекламной кампании. Но едва я успел задуматься на пару минут о том, сколько подобных офисов уже обошла девочка, тщетно пытаясь найти работу, как дверь в кабинет снова открылась и из неё вышла Света. По выражению её лица можно было сразу понять, что чуда не произошло, и наниматель, едва увидев паспорт, сразу же нашёл уйму причин для отказа, вроде недостаточно громкого голоса, слишком маленького роста или даже неправильного цвета глаз.

— Ну, всё как обычно, — грустно улыбнулась Света, отвечая на мой молчаливый вопрос. – Прости, я зря тебя смотала через весь город. Ведь ясно же, что не стоило и пытаться.

Света повернулась сразу к входной двери, как будто торопясь уйти, но я заметил, как блеснули слезы на её ресницах. Я встал с места и одним шагом настиг девочку, мягко обняв её за плечи, чтобы успокоить. Света вздрогнула, но остановилась, не поворачиваясь ко мне. Затылком я ощутил изучающий взгляд через приоткрытую дверь кабинета.

— Почему же не стоит пытаться? – возразил я. – Если это нужно для достижения твоей мечты, ты никогда не должна останавливаться. Тем более у тебя есть друзья, которые тебя всегда поддержат.

Света, с трудом сдержав слёзы, глубоко вздохнула и подняла голову. Её глаза были немного влажными, но, похоже, мои слова её приободрили, и она, сжав мою ладонь двумя руками,  взглянула на меня и сказала:

— Ну ладно, повезёт в следующий раз, — улыбнулась она, увлекая меня за собой в сторону выхода. – А теперь пойдём, и так весь вечер потеряли.

— Девушка, подождите! – женщина лет тридцати вышла из кабинета вслед за нами.

В моей голове промелькнула мысль, что она должна была видеть, как я обнимал Свету за плечи, как успокаивал её, с какой нежностью смотрел на неё… Интересно, что она могла подумать о нас, ведь она только что держала в руках тот самый злосчастный паспорт Светы. И что она ещё хотела сказать ей вдогонку?

— Постойте, Вы ведь в центральном районе живёте, правильно? – продолжала женщина, вертя в руках листочек бумаги, который я сразу не заметил. – Вот телефон моего знакомого из рекламного агентства, попробуйте обратиться к нему. Я слышала, ему тоже нужны были девушки для рекламной акции, может быть, Вам повезёт. Только обращайтесь напрямую, а не через отдел кадров. Зовут Евгений Викторович, и он… ну… вроде как нетрадиционной ориентации, кажется.

И, сунув листок Свете, женщина поспешно удалилась обратно в свой кабинет. Света недоумённо взглянула на листок, крикнула вслед женщине запоздалое «спасибо» и повернулась ко мне, словно ожидая разъяснений. Но я тем более не понимал, почему эта женщина, только что отказавшая Свете, решила вдруг помочь ей. Как бы то ни было, это был ещё один шанс, упускать который Света не имела права, поэтому я решил хотя бы подбодрить её:

— Ну, вот видишь, а говоришь, что зря мотались, — улыбнулся я.

Света тоже улыбнулась мне в ответ и, спрятав листок в сумочку, направилась к выходу.

В обратном направлении автобус ехал почти пустой всю дорогу. Мы со Светой заняли свободные места в задней его части и смогли, наконец, немного расслабиться и привести мысли в порядок. Я хотел, было, развлечь Свету разговором, но девочка выглядела уставшей, и я позволил ей просто тихонько дремать у окна, взяв на себя всю ответственность за отслеживание нашей остановки.

Сам я всю дорогу думал о том, как всё-таки много трудностей встаёт на жизненном пути такой маленькой девочки, как Света. И о том, как нечасто людям вроде неё удаётся найти поддержку и понимание окружающих. И о том, как хорошо, что она сейчас здесь, рядом со мной, и никто на нас не смотрит, не показывает пальцем, и вообще никому нет до нас дела.

Я как раз пытался понять чувства Светы ко мне и выискивал в её поведении намёки на что-то большее, чем крепкая дружба, когда ощутил на своём плече тяжесть её головы. Мерная качка автобуса основательно убаюкала Свету, и она заснула, прислонившись ко мне. Вновь я оказался в том положении, когда боялся пошелохнуться, чтобы не нарушить покой девочки, хотя моё тело разрывалось в этот момент от бушующих в нём чувств.

Её белокурые локоны, выбиваясь из-под шапочки, ниспадали на мою руку, так что я мог лёгким движением пальцев ощутить всю шелковистую нежность её волос. Дыхание девочки стало мерным, как во время глубокого и спокойного сна, а, украдкой взглянув в её личико, я увидел на нём безмятежную улыбку спящего ребёнка. Единственное, чего я желал в этот момент, это чтобы автобус ехал вечно, лишь отдаляясь от той остановки, на которой нам надо было сходить.

* * *

Все главы: Пленные души. Часть 1.