Света замерла с ложечкой в руке, занесённой над чашкой чая, уставившись на Рому округлившимися от удивления глазами. Сам Рома сидел неподвижно, облокотившись на стол, и, подперев подбородок руками, выжидающе смотрел на Свету. Женя, ещё секунду назад выглядевшая довольно спокойно и уверенно, теперь вдруг заёрзала на стуле, переводя взгляд то на Рому, то на Свету. Похоже, для неё этот вопрос оказался не меньшей неожиданностью, чем для остальных.

Не знаю, насколько глупо выглядел я в этот момент, но в голове у меня творилась полная неразбериха. Какое этот вопрос имел отношение к чувствам Ромы? И остались ли ещё эти чувства, или теперь у него свои, новые тараканы в голове?

- Света, какие гормоны ты принимаешь? – повторил вопрос Рома, не дождавшись ответа.

- А… я… откуда ты узнал? – смущённо проговорила Света, медленно опуская ложечку в чай.

Вместо ответа Рома взглядом указал куда-то чуть ниже ярко-розового бантика на её воротничке. Посмотрев в том же направлении, я успел разглядеть едва заметные припухлости, выступающие сквозь ткань её платья. В следующую секунду ложечка со звоном упала в стакан, а Света, откинувшись на спинку стула, свела руки перед собой, пытаясь спрятать то самое место от трёх любопытных пар глаз.

Но было поздно – даже я со всей своей невнимательностью смог понять, что это ни что иное, как женская грудь, пускай ещё только оформляющаяся, но всё-таки самая настоящая! Как я раньше мог не замечать этого? Хотя, Женя выглядела не менее удивлённой, чем я – значит, один только Рома из нас отличался завидной наблюдательностью.

- И как давно ты их принимаешь? – нарушила тишину Женя. По её поджатым губам можно было понять, что она недовольна собой за то, что пропустила такой значительный для девушки момент.

- Ну что вы на неё накинулись с вопросами? – я попытался вступиться за Свету, видя, как сильно она смущена.

- Спасибо, Андрей, но мне и правда уже нет смысла скрывать, - девочка осторожно опустила руки на колени. – Ведь глупо с моей стороны стесняться этого.

Теперь уже все мы с нетерпением смотрели на Свету, жаждая услышать всю правду. Я поднёс чашку к губам и сделал намеренно громкий глоток, чтобы хоть как-то развеять повисшее напряжение. Женя тоже, опустив глаза, принялась размешивать ложечкой сахар в своём чае. Только Рома всё так же сверлил Свету глазами, не меняя позы и почти не моргая.

- Я начала принимать гормоны только этим летом, - заговорила, наконец, Света, преодолев своё смущение благодаря нашим с Женей стараниям. – Сначала я хотела дождаться, пока получу паспорт и найду подработку, но у меня просто уже не было сил терпеть – пришлось тратить свои карманные деньги, сэкономленные за два года.

- Терпеть что? – спросила Женя несколько обеспокоено.

- То, что моё тело становится всё более чужим для меня, - проговорила Света, опустив глаза.

Я заметил, как она при этих словах вцепилась руками в край своей юбочки, словно пытаясь подавить боль. Определённо, ей было тяжело даже вспоминать об этом. В самом деле, даже при большой задержке в развитии, к четырнадцати годам тело ребёнка уже начинает приобретать все характерные признаки своего генетического пола. Даже представить сложно, каким ударом это должно было стать для Светы. Я уже хотел, было, как-нибудь сменить тему, чтобы не заставлять девочку вспоминать об этом, но Рома опередил меня:

- А как ты узнала, какие гормоны принимать? - спросил он всё с тем же нетерпением. - Ходила к врачам?

- Нет, ты что, в моём возрасте это бесполезно! - отмахнулась Света. – Мне Ника помогла найти в Интернете всю информацию про гормоны и людей, которые их уже принимали.

- Что? – Женя со стуком поставила чашку на стол. – Ника всё знала и молчала?..

- Сейчас это не важно! – перебил её Рома. – Так ты говоришь, Ника всё это знает? Хм, интересно, где она сейчас?

Рома полез в карман за сотовым, но я остановил его.

- Погоди, - сказал я, переводя взгляд со Светы на Рому. – А теперь ты расскажи нам, зачем тебе нужно знать про гормоны?

Рома поднял на меня глаза, потом обвёл взглядом девушек. Теперь мы все втроём пристально смотрели на него, так же как он на Свету минуту назад. Но Рома нисколько не смутился под нашими взглядами. Он медленно сложил свою раскладушку, сунул её обратно в карман и, снова облокотившись на стол, произнёс:

- Я решился. Я больше не могу выносить своих внутренних противоречий, которые отравляют всю мою жизнь, - Рома говорил словно заранее заготовленную речь. – Я признаюсь в этом сам себе, и вы будете моими свидетелями. Надеюсь, на ваше понимание я могу рассчитывать. В общем, я решил перестать пытаться быть мужчиной и стать женщиной…

- Ты понимаешь, что ты вообще говоришь?! – оборвала его Света громким голосом, почти срываясь на крик. – Решил он! Как будто ты можешь это так просто решать!

Я посмотрел на Свету и даже растерялся – никогда я ещё не видел её такой. Обычно приветливое, улыбающееся личико теперь исказилось гримасой негодования, в голубых глазах горели огоньки возмущения, а пальцы нервно теребили ткань юбки так, словно хотели её разорвать.

- Ты так говоришь, будто это развлечение какое-то! Захотел – стал женщиной, расхотел – обратно мужчиной! – продолжала негодовать Света. – Такими вещами вообще нельзя шутить!

- Не понимаю, почему ты так бесишься? – Рома, похоже, был готов даже к такому развитию событий. Только мы с Женей глядели на происходящее ошалелыми глазами. – Разве это не мой личный выбор? Ты же свой сделала, почему я не могу?..

- О чём ты говоришь?! - Света просто взвилась, даже со стула вскочила. - Я никакой выбор не делала! Сколько себя помню, я чувствовала себя девочкой, и никак иначе. А ты...

Света не договорила и, закрыв лицо руками, выбежала из комнаты. Женя тут же подскочила с места и последовала за ней. В дверях она обернулась и сказала Роме:

- "А ты просто позер" - вот что она имела в виду! - и, выйдя из комнаты, захлопнула за собой дверь.

Мы с Ромой остались наедине. Я как сидел молча, в одной позе, с чашкой в руке, так и продолжал сидеть без движения, взглядом изучая Рому. Парень почему-то нисколько не смутился от моего взгляда в упор и даже сам повернулся ко мне лицом. За несколько секунд, которые мы сидели молча, я успел заметить, что в его взгляде действительно не было чего-то мужского. Уж я-то в этом разбирался – много раз мне случалось бодаться взглядами с парнями, особенно перед намечающейся разборкой. И тогда одни, кто послабее духом, стушёвывались, отводили взгляд; другие наоборот, вкладывали в него столько агрессии, сколько у них было. А в карих глазах Ромы ничего этого не было – он словно не участвовал в этой вечной борьбе самцов за положение в стае.

- Разве можно вот так вот сразу судить о человеке?! – воскликнул, наконец, Рома, прерывая молчание. – Откуда им знать, что я чувствую?

- Так ты бы рассказал им, - посоветовал я, рассчитывая вывести парня на откровения. – Я вот тоже в толк не возьму, почему ты решил, что должен стать женщиной?

Рома на секунду задумался, снова сложив голову на руки, и, глубоко вздохнув, начал:

- Я с самого детства был изгоем среди сверстников. У меня хуже других получилось играть в подвижные игры, я не мог постоять за себя, часто плакал, если меня обижали. В общем, вёл себя совсем не по-пацански. Нет, такое, конечно, у многих мальчиков бывает в этом возрасте, и часто проходит в подростковый период. Но в моём случае наоборот – возник протест на требования общества «вести себя как настоящий мужчина». Я же тебе уже говорил о том, что не приемлю этот стереотип, что «настоящий мужчина должен»? Никому я ничего не должен, и меня бесит, что всё общество от меня чего-то требует! Быть сильным, терпеливым, мужественным – я никогда этого не умел и не хотел. Почему я не могу быть просто собой?!

- Постой, а я тебе, кажется, сказал на это, что вот Света может быть собой? – вспомнил я прошлый наш разговор в этой комнате. – Ты, случайно, не после этого случая…

- Ну, наверное, в чём-то это помогло мне решиться, - продолжал Рома, медленно помешивая чай в чашке. – Но ты не подумай, что я это решил вот так вдруг, с одной фразы. Я ведь уже не один год знаю Свету, и давно наблюдаю за ней. Из разговоров с ней я мог понять, что она зачастую чувствовала то же самое, что и я. Ну, до определённого момента…

- До какого ещё момента? – я насторожился.

- Знаешь, она ведь далеко не всегда была такой жизнерадостной и улыбчивой, как сейчас, - Рома горько усмехнулся. – Ещё в начале этого лета она была в такой глубокой депрессии, что от одного её присутствия плакать хотелось. Она не выходила из дома неделями на каникулах, мало общалась и вообще старалась не показываться на глаза окружающим. Она боялась открыть душу даже нам, своим друзьям, словно прятала там что-то неприятное ей самой. Теперь-то я понимаю, что это была та мужская её часть, которая дремала в ней до этого и вдруг начала проявлять себя к четырнадцати годам.

- Откуда ты это знаешь? – удивился я.

- Ну, во-первых, я и сам давно уже нахожусь в плену противоречий своих внутренних сущностей, - пояснил Рома. – А во-вторых, примерно во второй половине лета вся эта её депрессия растаяла буквально за пару недель. Она стала вдруг жизнерадостной, приветливой, весёлой, старалась наоборот, проводить больше времени на людях. Словно все внутренние противоречия чудесным образом разрешились. Я ещё тогда заподозрил в ней какие-то изменения, но только недавно понял, что это было началом её заместительной гормонотерапии.

- И поэтому ты решил, что гормоны помогут тебе тоже избавиться от всех внутренних противоречий? – закончил я за него.

- Ну, грубо говоря, примерно так, - согласился Рома, но уже не так уверенно, как он говорил это сначала.

- Света недавно сказала, что не может выносить то, как тело становится чужим для неё, - напомнил я. – Ты тоже не доволен своим телом?

- Ну, я думаю, мне не помешало бы стать немного женственнее… - начал Рома ещё неувереннее.

- А мне кажется, всё дело только в твоих психологических проблемах, а они идут от неприятия той роли, которую тебя заставляет играть общество, - перебил я его. – Какой смысл менять своё тело? Не проще ли изменить свою роль в обществе?

- Как я могу её просто взять и изменить? – Рома недоумённо развёл руками. – Пока я остаюсь мужчиной, от меня будут требовать именно мужского стереотипного поведения! Им разве объяснишь?..

- Пусть требуют, - отпарировал я. – А ты не поддавайся. Будь жестче, стой на своём. Думаешь, Свете сейчас так просто? Отнюдь, она должна быть уверена в своих стремлениях на все сто процентов, иначе ей просто не выжить в обществе!

Рома ответил не сразу. Он задумчиво потёр виски пальцами, потом снова зачем-то перемешал чай, которого он не сделал ещё ни глотка, и, наконец, проговорил задумчиво:

- Ты хочешь сказать, что мне лучше выбрать андрогинную модель поведения?

- Это ещё что? – не понял я.

- Ну андрогин – тот, кто объединяет в себе и мужские, и женские черты личности, - пояснил Рома. – Может быть, ты и прав, и это мне больше подойдёт. Тут можно и без гормонов обойтись, так только, немного сменить внешность…

- Ничего не надо выбирать, - возразил я. – Просто будь тем, кем ты себя ощущаешь. Разве так сложно?

- Это кому как, - вздохнул Рома, поднимаясь с места. – Эх, ладно, пойду извиняться перед Светой. И перед Женей тоже, она ведь со вчерашнего дня со мной носится, пытается в чувства привести.

Когда Рома вышел из комнаты, я с шумом выдохнул воздух и допил, наконец, уже остывший чай. Да уж, нескучная компания собирается вокруг меня. Однако же, этот разговор про гормоны… интересно, как будет выглядеть Света через годик-другой?

* * *

Все главы: Пленные души. Часть 1.