В четверг у Светы было окно вместо урока физкультуры, и я специально прогулял геометрию, чтобы посидеть с ней наедине в библиотеке. Я ещё не знал, как и о чём с ней буду говорить, но неопределённость в её отношениях с Ромой не давала мне покоя. Она ведь так ничего и не сказала нам с Женей в тот раз, а сам Рома тоже не давал о себе знать.
- А это ничего, что ты прогуливаешь геометрию? - обеспокоенно спросила Света, когда мы с ней уселись за столик в читальном зале. - У тебя ведь и так с ней проблемы, к тому же совсем скоро конец четверти.
- Ничего, с геометрией я как-нибудь разберусь, - отмахнулся я, без интереса перебирая стопку книг на столе. - По оценкам у меня четвёрка выходит точно, а больше мне и не надо. Я ведь гуманитарий, а не технарь.
- Хорошо, что ты определился, - Света слегка улыбнулась. - Но в старших классах прогуливать всё равно опасно. Так ведь можно и не доучиться, вот как Женя...
- Женя? - удивился я. - А что она?
- Ой, наверное, не стоило мне этого говорить, - Света смутилась и замолчала, но в её глазах на секунду мелькнул тот озорной девичий огонёк, который заставляет их выбалтывать тайны лучших подруг.
- Говори уже, - ободрил я девочку. - Иначе я сам додумаю что-нибудь странное и чудовищное, так что только хуже будет!
- Ну ладно, - сдалась Света и, хитро прищурившись, проговорила вполголоса: - Жене пришлось уйти из школы после девятого класса, как раз из-за проблем с учителями.
- После девятого? - я вспомнил, что Жене тоже шестнадцать лет, так значит она не учится в десятом, как и я? - И чем же она теперь занимается?
- Поступила в училище на швею, хочет стать модельером, - пояснила Света с важным видом. - Она и сейчас уже подрабатывает в мастерской, и в платьях лолит хорошо разбирается.
- Вот как? - я многозначительно кивнул. - Значит, она у нас уже серьёзная девушка.
- Получается, так, - согласилась Света. Немного помолчав, она вдруг придвинулась ближе ко мне и, наклонившись в мою сторону, проговорила почти совсем шёпотом: - Теперь ты скажи мне честно, она тебе нравится?
- Что? А, я... ну, это... она хорошая девушка, но... - я смутился, припомнив странный разговор на балконе, который прервался с появлением Светы. - Она, вроде как, не интересуется близкими отношениями.
- Тебе она тоже про это говорила, да? - Света немного нахмурилась. - Опять она со своими глупостями. Считает, что лолиты слишком прекрасны и невинны, чтобы связываться с мужиками! Она и меня в этом пыталась убедить.
- Но ты ведь с ней не согласна? - осторожно спросил я, предчувствуя возможность перевести разговор на Рому.
- Нет, конечно! - Света даже возмутилась от такого вопроса. - Я же говорила, что мечтаю выйти замуж за какого-нибудь нормального парня, и даже не важно, будут ли у него деньги и своя квартира, главное, чтобы он был хорошим человеком!
Значит, всё-таки у Ромы были все шансы! Может быть, он и ветряный слегка, но всё-таки хороший человек, это точно. У Светы просто не было причин ему отказывать, если только он действительно набрался духу признаться ей.
- Вот только... - продолжила Света, неожиданно погрустнев. - Есть одно важное условие, без которого я не смогу встречаться с парнем. Он должен видеть во мне настоящую девушку, и любить меня именно за это, а не за то, что я что-то интересное и экзотическое, которое не так часто встретишь...
Света замолчала и сжала губы так, что они побелели. На её лице читалась уже не просто грусть, а какая-то глубинная тоска, скрытая, но неистребимая.
- Ой, что это я тебе всё это говорю? - спохватилась девочка. испуганно посмотрев на меня. - Хотя, теперь ты, наверное, понимаешь, почему я поцеловала тебя тогда...
- Потому что я даже не сомневался в том, что ты девушка? - спросил я как можно спокойнее, хотя целая волна смешанных чувств нахлынула на меня.
- Угу, - кивнула девочка, глядя в одну точку на столе. - Хотя я и тогда уже понимала, что такие отношения долго длиться не могут, ты бы всё равно вскоре узнал правду. Но всё-таки это было и остаётся моей самой заветной мечтой, которой никогда не суждено сбыться. И когда я думаю об этом, то просто плакать хочется...
На голубые глаза Светы и в самом деле навернулись две крупные слезинки. Ещё секунда, и она разревелась бы прямо тут, в библиотеке, но я, повинуясь внезапному импульсу, подался вперёд и обнял девочку, крепко прижав к себе. Я сам не успел понять, почему я это сделал - может быть, просто хотел утешить её, как хороший друг, или по какой другой причине, но так или иначе, она оказалась в моих объятьях.
Ещё секунду назад готовая разреветься, Света теперь замерла, чуть дыша, словно боясь пошевельнуться. Её лица я не видел, только чувствовал на себе её осторожное, но частое дыхание. А ещё слышал, даже ощущал всем телом, как бешено бьётся маленькое сердечко в её груди.
Медленно, едва уловимыми движениями, Света приподняла голову и посмотрела на меня снизу вверх. Длинные ресницы блестели от тех единственных двух слезинок, но глаза девочки теперь смотрели на меня без грусти и тоски, только с немым удивлением.
Настенные часы над нами неестественно громко и медленно отсчитывали секунды, которых и прошло то всего несколько до того, как я ослабил свою хватку. Нехотя, усилием воли, я разжимал руки, сцепившиеся за спиной девочки. Света точно так же нехотя понемногу отстранялась от меня, слегка отталкиваясь своими согнутыми руками от моей груди.
- Спасибо, - чуть слышно пролепетала Света, всё так же глядя мне прямо в глаза. - Мне уже легче. Извини, я чуть не разревелась, как дура.
Я промолчал в ответ. Ещё мгновение, и Света бы совсем вырвалась из моих объятий, мои руки уже не касались бы её плеч, а взгляды бы разошлись, но в этот момент над нами прогремел возмущённый старческий голос:
- Нет, вы только посмотрите на это! - Николай Петрович стоял в паре метров от нас и сверлил наши спины горящими глазами. - Вот, Крутунов, ради чего ты мой урок прогуливаешь!
Мы со Светой тут же вскочили со стульев и встали по разные стороны стола, как будто это могло изменить то, что уже видел учитель.
- Николай Петрович, а Вы почему здесь? - спросил я не своим голосом, хотя, конечно, это уже не имело значения.
- Я сюда за книгой для урока зашёл! - торопливо проговорил учитель, словно высказывая подготовленное заранее оправдание. Он действительно сжимал в руках задачник по геометрии, но это был первый раз, когда он бросил весь класс и пошёл в библиотеку сам, вместо того, чтобы отправить ученика. - А вот ты что здесь делаешь, вернее, чем вы тут вдвоём занимаетесь?! Хотя нет, не отвечайте, я и так всё видел своими глазами!
- Что тут случилось? - это подоспела на шум библиотекарь Антонина Борисовна, маленькая женщина лет сорока, одетая, как всегда, слишком старомодно, отчего казалась старше своего возраста. - Что за крики в библиотеке?
- А это Вас надо спросить, Антонина Борисовна, что в вашей библиотеке творится? - с крайне возмущённым видом проговорил Николай Петрович. - Я знал, что оба этих прогульщика отсиживаются здесь вместо уроков, но то, что они тут занимаются развратом, это для меня просто шокирующая новость!
- Как? Развратом? - Антонина Борисовна смотрела на нас округлившимися от ужаса глазами, прикрыв рот ладошкой. - Эти ребята часто приходят сюда, иногда сидят вместе, читают, я и подумать не могла...
- Не слушайте, Антонина Борисовна! - перебила её Света. В её глазах читались страх и отчаянье. - Мы никогда ничем таким не занимались в библиотеке! И в школе тоже, да и вообще... а я... я не прогульщица, у меня освобождение от физкультуры есть...
- Не оправдывайся, Света, - проговорил я спокойным тоном, и сам удивился своему голосу. Ведь на самом деле в душе я сгорал от стыда и негодования. - У него нет ни доказательств, ни свидетелей, ни, тем более, права оскорблять нас.
- То есть как это у меня нет права?! - Николай Петрович даже побагровел от злости. - А у вас есть право осквернять библиотеку, это святилище науки и культуры, своими... сборищами?!
- Её оскорбляете только Вы своими криками, - процедил я сквозь зубы.
- В самом деле, Николай Петрович, - вставила Антонина Борисовна. - Давайте лучше спокойно во всём разберёмся.
- А что здесь разбираться? - учитель развёл руками, подчёркивая очевидность ответа. - Гнать их со школы в шею, пусть сидят по подворотням с себе подобными, и нормальным людям на глаза не показываются!
- Какими ещё себе подобными? - произнёс я негромким, но в то же время резким тоном. - На что это Вы намекаете?
- А как будто не понятно, на что?! - Николай Петрович с шумом бросил задачник по геометрии на стол, отчего Антонина Борисовна вздрогнула и отступила на шаг. - Когда два парня друг с другом... так нежно обнимаются, это только одним словом можно назвать!
Краем глаза я заметил, как Света, краснея, опустила голову и вся сжалась так, как будто ей только что влепили пощёчину.
- Не слишком ли много Вы себе позволяете? - мои зубы скрипнули, а ладони сами собой сжались в кулаки. Какой-то уголок моего сознания уже привычно выбирал место, куда лучше всего было бы ударить стоящего передо мной учителя.
- Что, ты мне ещё указывать будешь? - гневно прошипел Николай Петрович, покосившись на мои кулаки. - Или набросишься на меня, как сделал это с Карасёвым и его одноклассниками?
- Андрей, не надо! - Света подалась вперёд, явно желая встать между мной и учителем в случае чего, но я остановил её взглядом.
- Нет, я сейчас пойду и напишу жалобу куда следует, что в нашей школе преподают неадекватные учителя, - мой голос звучал, как натянутая струна, готовая вот-вот лопнуть. Я бы сейчас с удовольствием набил морду этому мерзавцу, но этим я бы подставил не только себя, но и Свету.
- Да кто же поверит тебе, известному хулигану и прогульщику?! - усмехнулся Николай Петрович, с вызовом глядя мне в глаза, словно только и ждал, когда я сорвусь и наделаю глупостей.
Тут я даже не знал, что ответить. Моя шаткая репутация, к которой я всегда относился с пренебрежением, могла в самом деле сыграть против меня. Что же делать, не бить же ему и в самом деле морду? Но тут на выручку пришла Света, которая сказала тихим, но твёрдым голосом:
- А известному гомофобу кто поверит? - и, словно испугавшись своей смелости, отступила на шаг назад и снова опустила голову.
Слова Светы произвели неожиданно сильный эффект. Николай Петрович в мгновение ока побелел, как тогда, в учительской, когда директриса напомнила ему о каком-то случае.
- Ты что, меня шантажировать собираешься? - голос Николая Петровича стал сухим, даже каким-то неживым.
- Нет, я ничего такого не говорила! - замотала головой Света, отступая уже за мою спину.
- Николай Петрович, Вы что-то путаете, - вмешалась Антонина Борисовна, почти всё это время молча наблюдавшая за сценой. - Какой ещё шантаж, какие подворотни, какой разврат? Андрей и Света - хорошие ребята, порядочные, всегда берут хорошие книжки, возвращают вовремя, не шумят в библиотеке.
- Вот, значит, как? - Николай Петрович бросил презрительный взгляд на Антонину Борисовну, потом снова повернулся к нам. - Хорошо устроились, под прикрытием. Ну ничего, Крутунов, я до тебя ещё доберусь! И тебе я ещё за тот случай припомню, Семён Заико!
И, скорчив кислую мину, Николай Петрович развернулся и вышел из библиотеки, так и не взяв задачник по геометрии. Мы со Светой остались молча стоять посреди читального зала, а Антонина Борисовна, взяв брошенную учителем книгу, посмотрела на нас с сочувствием и сказала:
- Вы не бойтесь, ребята, ничего он не сделает. Наша директриса ещё никого из школы не выгоняла, а бывали проступки и похуже, - и, немного подумав, добавила: - Но всё же лучше не заниматься этим в школе, а то мало ли что, слухи пойдут.
У меня не было никакого желания возражать, что мы со Светой никаким "этим" не занимаемся. Девочка тоже промолчала, и только покраснела ещё сильнее. Антонина Борисовна вернулась на своё место, а мы со Светой ещё несколько минут стояли молча, не глядя друг на друга. Потом прозвенел звонок, Света заторопилась на свой следующий урок, да и мне пора было завязывать с прогулами, поэтому мы, вернув книги и поблагодарив Антонину Борисовну, вышли из библиотеки.
* * *
Все главы: Пленные души. Часть 1.
