В тот день я, как обычно, провожал Свету из школы. Была уже почти середина октября, дни стали холодными, а по ночам ударяли первые заморозки. Света сменила пиджачок на лёгкое пальтишко с пояском, всё так же украшенное розовыми кружевами и ленточками. На ногах в такую погоду она носила миленькие полусапожки, и хотя в наших школах уже давно не требовали сменную обувь, каждый раз переобувалась в свои любимые детские туфельки.

- Скажи, Андрей, - начала Света, неторопливо разгребая перед собой пожухлую листву носочками сапожек на ходу, - а ты кем станешь, когда вырастешь?

- Я? Сказочником, наверное, - я уже привык к таким странный формулировкам вопросов, которые она любила задавать во время наших прогулок из школы.

Света продолжила не сразу. Она подняла голову, с шумом втянула морозный воздух, словно пробуя его носом на вкус, улыбнулась каким-то своим мыслям, и лишь потом проговорила:

- А почему «наверное»? – спросила она просто так, без какой-то конкретной цели, как обычно спрашивают дети из своего детского любопытства.

Я задумался. И правда, почему я сказал «наверное»? Ведь я ещё несколько лет назад решил для себя, что обязательно стану сказочником, профессиональным писателем, и буду этим зарабатывать на жизнь, как бы тяжело это ни было. Ведь если поставить себе цель и упорно идти к ней, то нет ничего невозможного. Как доказательство этого, мои первые работы были опубликованы издательством, когда мне было всего тринадцать лет. И гонорары за них я уже получал, небольшие, конечно, но всё-таки весьма приличные для моего возраста.

Так откуда же теперь взялось это «наверное»? Неужели мою уверенность в своей цели так легко подкосить? Да, пускай я уже больше месяца не могу написать ничего приличного, но у всех авторов случаются творческие застои, которые проходят со временем. Тем более что на это есть причина – слишком много новых впечатлений за короткий период, воображение просто не успевает их переваривать и смешивает в одну кучу.

- Ну просто, нет такой профессии – «сказочник», - я слегка улыбнулся. – Это скорее призвание. А профессию мне придётся выбирать более реальную. Например, на филфак пойду учиться. Стану каким-нибудь учителем литературы, или филологом, а может быть даже редактором, хотя не люблю я этот народ.

- Но главное, что твоя профессия не будет тебе мешать писать сказки, да? – весело подхватила Света, заглянув мне в глаза.

- Правильно, это для меня важно, - согласился я, и в свою очередь спросил Свету: - А ты кем хочешь стать?

Вместо ответа Света остановилась возле маленькой замёрзшей лужи и принялась сосредоточенно скалывать лёд подошвой сапожка. Я встал чуть поодаль и терпеливо ждал, пока она закончит. Расправившись, наконец, с ледяной коркой, Света подняла на меня горящие детским задором глаза, сдула с лица выбившейся локон, выпустив при этом облачко пара, и беззаботно ответила:

- Не знаю, мне ещё рано об этом думать, - и, слегка помедлив, добавила: - Может быть, выйду замуж, буду сидеть дома, детей нянчить.

Детей? Каких ещё детей? Если только приёмных. Но кто ж ей отдаст их, если она и замуж-то в этой стране не выйдет, с нашими законами. Неужели она собирается эмигрировать куда-нибудь в Европу, в какую-нибудь страну, где к этому относятся более лояльно? Возможно, для неё это было бы лучшим решением, но всё-таки ей и вправду рано об этом думать. Зря я вообще задал этот вопрос.

- Ну а что, я всё равно больше ничего не умею, кроме как готовить, убираться, стираться, - задумчиво сказала Света, продолжая путь. – Чем я не домохозяйка? А талантов у меня никаких нет, чтобы работать идти.

- Ха, многих женщин это не останавливает, - усмехнулся я. – Даже если у них есть муж, который зарабатывает вполне прилично, они всё равно идут работать, а детей лет до сорока вообще не заводят.

- Ну и зря! – горячо воскликнула Света. – Это ведь так не женственно – идти на работу, строить карьеру, стараться заработать не меньше мужа. Зачем тогда вообще замуж выходить?

- И то верно, - согласился я. – Но замуж сейчас тоже выходить не очень модно.

- Ерунда вся эта мода! – похоже, эта тема задела Свету за живое. – Я бы на месте всех этих модных девушек уже давно бы вышла замуж, родила бы детей и воспитывала бы их. Они просто не понимают, что теряют! И даже не важно, если муж зарабатывает столько, что едва хватает на жизнь. Ведь с милым рай и в шалаше, как-нибудь прожили бы.

Необычная точка зрения для четырнадцатилетней девочки. Впрочем, девочка тоже не совсем обычная. Но мне кажется, это не просто слова, и у Светы действительно достаточно смелое сердце, чтобы вынести все невзгоды ради своей мечты.

Тем временем мы уже подошли к дому Светы и, как обычно, остановились возле скамейки у подъезда на минуту, чтобы попрощаться. Но не успел я даже открыть рот, как вдруг Света подняла глаза к небу и, взвизгнув от восхищения, захлопала в ладоши.

- Смотри, снег пошёл! – пропищала она, показывая куда-то вверх.

Я поднял голову и почувствовал, как первая снежинка приземлилась мне прямо на нос. Следом за ней последовали и другие. Мелкие хлопья первого снега, плавно кружась в своём последнем танце, медленно опускались на землю, сухую траву, крыши домов и машин; на лица людей, на их волосы и одежду; на ещё не замёрзшие или избавленные ребятнёй ото льда лужи, чтобы тут же растаять без следа.

- Первый снег, мы увидели первый снег! – радостно кричала Света, хлопая в ладоши. – Обычно он выпадает ночью, когда никто не видит, но сегодня нам повезло, и мы первые его увидели!

Света радовалась снегу, как ребёнок. Она махала руками, разгоняя снежинки, бегала вокруг меня, смеясь и поскальзываясь на подледеневшем асфальте. Её глаза сияли неподдельным восторгом, и я в очередной раз поразился, как ей удаётся так легко переключаться с серьёзных мыслей и переживаний на простую детскую жизнерадостность.

- Каждая снежинка – это самая настоящая принцесса ледяного королевства! – Света остановилась передо мной, заворожено глядя на пролетающие мимо хлопья снега.

- Что-то много принцесс для одного королевства, - заметил я с улыбкой.

- Ну и что, зато каждая из них по-своему красива и неповторима! – не унималась Света, пытаясь поймать снежинки на рукав, чтобы лучше рассмотреть.

- Я думаю, они размножаются икринками, как рыбы, - я решил дать немного воли воображению. – Поэтому их так много, и все они – сёстры.

- Тогда туча – это мама! – весело подхватила Света и, подняв голову, посмотрела на небо, затянутое огромной «мамой-тучей». – Огромная снежная королева!

- Только жаль, что живут эти принцессы недолго, - сказал я трагическим голосом. – Они обречены растаять, едва достигнув земли.

- Как это печально! – Света на самом деле погрустнела. – Но я знаю, что делать. Надо их спасти!

С этими словами девочка вновь принялась бегать вокруг меня, подставляя ладошки падающим снежинкам. Хоть они и таяли в тёплых руках ещё быстрее, чем на земле, Свету это нисколько не смущало, и она тут же с головой ушла в свою новую игру. Я, чтобы не стоять рядом столбом, тоже поймал несколько снежинок у Светы над головой, и это только сильнее её раззадорило:

- Эй, так не честно, ты ловишь моих принцесс, пока они до меня ещё не долетели! – девочка надула губки.

- Ну прости, - я улыбнулся. – Можешь за это поймать моих.

- Издеваешься, да? – сверкнула Света глазами. – Я даже в прыжке не достану до снежинок над твоей головой! Если только…

И девочка, лёгким движением вскочив на скамейку, оказалась на одном уровне со мной, точно так же как тогда… Меня словно накрыло волной воспоминаний, и то чувство, уже давно, казалось, похороненное под железной глыбой логики, вновь дало о себе знать лёгким, но настойчивым потягиванием в груди. Я замер, глядя в глаза Свете, чуть дыша и боясь пошевелиться, чтобы не нарушить этот странный, пугающий и в то же время притягательный момент.

В первую секунду Света так же сияла задором, видимо, всё ещё намериваясь ловить снежинки над моей головой. Но, толи под моим взглядом, толи сама по себе, девочка тоже замерла без движения, как будто ошарашенная поднявшимся в ней чувством. Улыбка медленно исчезала с её лица, уступая место чуть приоткрытым от волнения губам. Взгляд, только что пылавший весельем, стал неожиданно серьёзным.

Какие-то мгновенья мы смотрели друг на друга в упор, но моё сознание, как и тогда, потеряло счёт времени, пытаюсь вместить в себя все те впечатления, которые обрушились на меня. Именно этот образ Светы запечатлелся в моей памяти, как символ детской невинности и женственной чистоты.

Тающие снежинки, блестящие на белокурых кудряшках её хвостиков, словно россыпь крошечных бриллиантов. Руки девочки, сложенные вместе перед грудью, как будто пытаясь скрыть её учащённое дыхание. Её взгляд, взволнованный и испуганный, но в то же время открытый, честный, доверчивый, который шёл из глубины её души, из самой серединки её девичьего сердца.

Девочка вздрогнула, опустила глаза и медленно слезла со скамейки на землю. Очарование момента понемногу растворилось, и вместо него возникло недоумение, даже страх перед собственными чувствами. Видимо, Света чувствовала то же самое, потому что никак не решалась поднять на меня глаза. Шли секунды, но мы так и стояли друг перед другом, не говоря ни слова и не встречаясь взглядами.

- Тогда я пойду? – пролепетала Света чуть слышно.

- Угу, - буркнул я в ответ.

- До завтра, - голос девочки чуть дрогнул.

- Давай, - кивнул я.

Света юркнула в подъезд, а я, проводив её взглядом, развернулся и пошёл в сторону своего дома. Я шёл быстро, словно пытаясь убежать от нахлынувших на меня чувств и воспоминаний, но снежинки, проносящиеся перед глазами, словно преследовали меня, крутились перед лицом, хихикали, как маленькие озорные принцессы, и не давали мне выкинуть из головы пугающие меня мысли.

Они переполняли мою голову, полностью захватывая сознание и как будто унося меня из реального мира в какое-то пространство воображения, где всё просто, всё можно и нет преград… Так что я даже не сразу услышал громкий оклик, и остановился лишь тогда, когда чуть не натолкнулся на вставшего у меня на пути Рому.

- Андрей, я кричу, кричу тебе, а ты прёшь, как танк, ничего не замечаешь! – выпалил Рома, убедившись, что я и в самом деле его заметил.

- Прости, задумался, - ответил я, и, внимательно посмотрев на мелко дрожащего парня, добавил: - А ты почему такой замёрзший? Давно на улице?

- Д-да, т-тебя жду, а ты всё не идёшь, - проговорил Рома, словно вспомнив, что надо стучать зубами от холода.

- Меня? – искренне удивился я. – Зачем?

- Просто мне… - Рома на секунду замялся. – Мне нужно поговорить. А больше никому, кроме тебя, я не могу довериться.

- В чём же таком важном ты можешь довериться только мне? – я с сомнением взглянул в лицо Роме, но тот, похоже, говорил совершенно серьёзно.

- Просто я… - Рома вздохнул, словно набираясь смелости. – Я… мне кажется…  я люблю Свету!

* * *

Все главы: Пленные души. Часть 1.